У Тони бледное, почти белое лицо, круги под глазами и кожа, кажется тонкой как пергамент. Брюс видит сквозь шрамы даже пораженные участки мышц и автоматически вспоминает все последние показатели организма за сутки. Проверял ровно час назад. А до этого еще два часа. А потом еще…Будто что-то от этого в серьез изменится. Брюс знает что анализы, спектрограммы, сканирование надо снимать каждые три дня, и средние делать каждые сутки. Но ему так просто спокойнее. Если бы не коктейль Дэнверс и нанотехнологии Старка вкупе с настоящим чудом, они бы его не спасли. Точнее как, ведь еще не спасли. Приходится отвоевывать каждый день его жизни, и нет никаких гарантий что Тони выйдет из комы.
Брюс, как самый неунывающий из всей команды держит улыбку приклеенной. Он благоразумно молчит, когда у всех опускаются взгляды в пол от чувства вины, и врезается очередной сменой темы, акцентируя внимание на какой-то ерунде. Вроде: Мне пришла в голову идея, шанс есть, просто подождите, ребята. Мы справимся.
Они справятся.
Брюс справляется всегда. Он не жалуется на руку, которая иной раз вообще не двигается. Он никому не говорит насколько это больно, и как было больно тогда(он вообще ни о чем таком не говорит), просто делает свое дело и старается не думать о том, если у них не получится.
Они должны.
В первую очередь они должны Тони, потом уже Пеппер и их дочке Морган. Славная малая. Брюсу понравилось с ней играть даже больше, чем участвовать в разговорах команды. В дом Тони они правда приезжали редко, и оно понятно, зачем мозолить своими лицами перед Пеппер, наверняка, если б реально могла, не отпустила бы мужа к ним.
Брюс думает: он бы не отпустил. Если бы вообще кто-то у него был, он бы держался за этого человека до последнего, даже если во вред отношениям. Лучше обиженный на тебя, злой, раздраженный, но живой.
Но Брюс понимает, его представляемая любовь эгоистична и неопытна, он не достиг той глубины, когда готов решиться на такой подвиг, зная, что потеряешь все. Просто потому что он знает, что так нужно и правильно.
Тони хороший друг. Но вот сам Брюс ужасный. Он даже на церемонии прощания избегал встречаться взглядами с Мстителями. Злился. Он ведь всегда злиться, просто научился сдерживать это чувство перенаправляя в нужное русло всю энергию. Нашел золотую середину между гневом и спокойствием.
Но, другим из команды кажется это совсем другим. Безразличием.
«Беннер, ты вообще хотя бы за него переживаешь?! Улыбаешься тут постоянно, всех убеждаешь что все будет хорошо! А сам то ты в это веришь? А если он вообще не проснется?»
Роуди не выдержал. Его можно понять. Он не может помочь своему лучшему другу, чувствует ответственность за его жизнь, и…просто сдали нервы. Брюс его не осуждает, и встречает всю тираду со спокойным лицом, разве что взгляд немного грустный.
Он же чувствует эту боль и на душевном уровне. Но если он будет разводить сопли на пустом месте, кто займется делом?
Роуди потом сам пришел извиниться. Даже пива и большой пакет жареной картошки принес: все как любит Брюс. И ведь всего-то мужику нужен разговор по душам и надежда на то, что все образуется и они спасут Тони. И как-нибудь вылезут из задницы, которую им устроила война с Таносом.
Вылезут.
Спасут.
Брюс спасет. Очень постарается. И если надо, он Стэфана за уши притащит к постели Старка, если тот решит сдасться.
Брюс ведь не дурак. Он все прекрасно понимает. И догадывается что отчасти на этот шаг Старка подтолкнул Стрэндж. Брюс видел этот чертов подрагивающий палец. Одна вероятность.
Как-то Тони, между подготовками к прыжкам по квантовым туннелям, поделился тем что в действительности произошло на титане. И как развеяло Стражей. В красках поделился. Даже пустил скупую слезу, хотя Брюс сделал вид что ничего не заметил.
Питер.
Конечно, дело в маленьком мальчике в костюме паука, решившего что это ему по силам. Большая сила – большая ответственность, да?
Брюс не знает, считал ли себя Тони виноватым в том, что пацана распылило, но предпочитал не думать об этом. Чужая душа – потемки. У Тони итак слишком мало просветов в жизни, ему надо это отпустить.
А теперь, выходит, эту вероятность видел Стэфан?
Брюсу с доком работается на отлично. Стэфан его мысли прочитать конечно не может, но все равно умудряется угадывать когда в нужный момент нужно заткнуться со своими едкими комментариями, а когда можно ими искрить, так что даже Брюсу хохотать неудобно рядом с палатой Тони. Он же там лежит, умирающий и искалеченный, а они тут обсуждают вероятности успешного рынка протезов для гениталий на уровне нанотехнологий Старка.
Глупость какая, но Брюс понимает: напряжение скидывать нужно всем. У него вот его просто нет. Его мозг работает постоянно и круглосуточно, а тело – идеальная система, переработавшая колоссальное количество энергии выброшенной перчаткой. Просто сам Халк обучается, и не рассчитывал на такую мощность. В следующий раз не подавится.
Брюс надеется, что следующего раза не будет. Но после того, что ему сказала Древняя, эта не последняя задница, которая их может ждать.
Им нужно найти замену камням. Но сначала вытащить из комы Тони.
Всего-то.
- По моим прогнозам больше полугода. Тони…человек. Ни мутация, ни гамма-излучения. Если бы не его наниты… - Брюс вздыхает и откладывает планшет, снимает очки и начинает их протирать. Большие зеленые пальцы на удивление нежно обращаются с хрупким стеклом. Брюс задумчив и одновременно зол. Вряд ли Стэфан поймет в чем дело сразу, но раз решился подать голос, то хватит откладывать этот разговор.
- Ты ведь видел это, да? Видел все до последней минуты, - Брюс вроде и спрашивает и нет, - А я видел потом, что ты показал на поле боя Тони, - Очки на стол вместе с планшетом. Брюс даже тряпочку для протирания стекла складывает в четыре раза. Очень спокойный Беннер в таких разговорах – не к добру. Только Стэфан этого не знает. Они еще не так с друг другом знакомы чтобы заглядывать в душу.
Но Брюс собирается. Если надо, он этому псевдобогу и пространственную дыру в его душонке устроит, лишь бы сказал правду.
- Шансы у нас его спасти и правда есть. Мало, но есть. Я бы пока предпочел об этом никому не рассказывать, а пока…Что ты мне скажешь, Стэфан? – Брюс улыбается. Мягко, складывает свои огромные лапищи на коленях, так как сидит, и делает максимально миролюбивый вид.
Он итак знает кто тут среди них двоих Халк.